Снимал на тапок

Когда шахтер Стаханов отличился, его привезли в Москву. Наградили орденом. Решили показать ему Большой театр. Сопровождал его знаменитый режиссер Немирович-Данченко. В этот день шел балет «Пламя Парижа». Началось представление.

Через три минуты Стаханов задал вопрос Немировичу-Данченко:

– Батя, почему молчат?

Немирович-Данченко ответил:

– Это же балет.

– Ну и что?

– Это такой жанр искусства, где мысли выражаются средствами пластики.

Стаханов огорчился:

– Так и будут всю дорогу молчать?

– Да, – ответил режиссер.

– Стало быть, ни единого звука?

– Ни единого.

А надо вам сказать, что «Пламя Парижа» – балет уникальный. Там в одном месте поют. Если не ошибаюсь, «Марсельезу». И вот Стаханов в очередной раз спросил:

– Значит, ни слова?

Немирович-Данченко в очередной раз кивнул:

– Ни слова.

И тут артисты запели.

Стаханов усмехнулся, поглядел на режиссера и говорит:

– Значит, оба мы, батя, в театре первый раз?!

Раз уж в моду вошли баяны, пусть они будут качественными. Источник Довлатов, "Соло на ундервуде".

Отец как-то рассказывал, как он впервые на балет сходил.

В 1952 году служил он на тральщике в Ленинграде - чистили после войны Балтийское море от мин. Время от времени водили матросов просвещаться: то в Эрмитаж, то в Русский музей. И вот как-то раз повели из в театр, смотреть "Дон Кихота". К тому времени отец, всё детство проживший в деревне, уже знал, что в театрах поют, поскольку в Пермском речном училище их уже водили в театр на "Князя Игоря".

В общем, пришли, расселись, согласно купленным билетам. Вокруг мужики в пиджаках, дамы красивые, в духах и украшениях - уже не зря сходили, получается. Но вот, наконец, третий звонок, занавес открылся... Посреди сцены, на стуле сидел плюгавенький мужичок и читал книгу. Вот он вскочил, запрыгал по сцене, размахивая шпагой и ногами - явно что-то в книжке вычитал и решил изобразить. Попрыгал - попрыгал, поклонился и ушёл. Публика в восторге, в ладоши хлопают, "Браво!" кричат. Потом ещё народ вышел на сцену: поплясали - попрыгали, поклонились и ушли... И так полчаса. И никто не поёт.

В конце концов отец не выдержал и спросил у сидящего рядом мужчины:

- Простите, а когда петь будут?

- Так это же балет, - ответил обалдевший сосед.

- Да я понимаю, что балет, так что теперь они и петь не будут? - возмутился отец.

Тут сосед не выдержал и заржал. Отсмеявшись, он всю следующую часть балета проводил с отцом ликбез по балету. К концу спектакля, отец уже стал немного понимать о чём танцуют актёры, и даже стал искренне сочувствовать Дону Кихоту.

Вот только жалел, что они так ничего и не спели.

И да, на балет он больше не ходил.

Отец в Таллине, в 1952 году. Ходили он на тральщике по всей Балтике, от Польши до Ленинграда. А жили они во время службы на трофейной немецкой плавбазе подводных лодок.

(с)